Чарри всегда была очаровательной волчицей, может даже слишком. Кажется, будто концентрация феромонов в ее запахе слишком далека от нормы, что вполне может быть. Быть ей сотню раз изнасилованной, если бы не ее два брата-бугая, следивших за благополучием сестры пуще своего. Может быть лишь для того только, чтобы отыметь ее в ближайших кустах. Все эти слухи так и останутся лишь таинственными слухами, так как ни один из них нам доподлинно неизвестен и доказать мы ничего не можем. Так же неизвестно, когда именно на землях Фортийцев в преддверии Смуты сестрохранители не уберегли свое сокровище и Чарри-таки была поймана лапами ее слишком ярого поклонника. И снова "может быть", "возможно", но уже в отношении шкуры любовника - Чарри не скажет, был ли это Фортиец или же кто-то из Бедроговцев. Не нервничайте, скоро перейдем к фактам. Так как изначально героиня наша принадлежала к болотным, то не было ничего удивительно после всей передряги свалить вместе с ними прочь из этого светлошкурого гнезда, а через некоторое время после Смуты волчица разродилась двойней. Правда "защитников" к этому времени у нее не было - оба брата сложили свои головы на землях белозадых. Это и хорошо. Чарри знала, что родичи ее предпочли бы закусить своими племянниками и ею самой заодно, нежели смотреть на это пятно позора всю жизнь. Дети у нее родились слабыми, хилыми, почти неспособными жить и получили клеймо "уродцев", правда, носить его досталось лишь дочери, так как сын у Чарри погиб через пару дней от тяжелых условий.
Здравствуйте и позвольте мне представиться - Десперата, выживший "уродец" и новый герой этой странной истории. Чарри не мать-героиня, которой я могла бы гордиться, но она приложила много усилий, чтобы я могла жить. Она кормила меня, хотя молока почти не было. Она старалась защитить меня, тащила далеко-далеко вслед за остальными. И вскоре ей понадобилось еще больше сил.

Так в жизни моей родительницы появилось еще больше проблем. Уродцы не нужны. Они тормозят всю стаю. Они нарушают правило "выживает сильнейший". Они могут позже произвести на свет еще больше таких же слепых уродцев. Моя судьба тогда виделась только в чьем-то желудке, если не просто мертвым телом на дороге.

Моя мать была прекрасным воином. Она была сильной и крепкой даже для самки, а вкупе с ее бешеной выносливостью в бою она держалась долго. Это было и ее преимуществом на охоте. Тогда решено было плюнуть на все это. Пусть тешится заботой о почти дохлой щене, изматывает себя. А Чарри оказалось очень заботливой мамой. Возможно из-за того, что кроме меня у нее не было больше родственников, в том числе и таинственный самец не подавал признаков заботы. А может и подавал, но тщательно скрывал это.
Слепота моя не сходила на нет. В самом начале пути я какое-то время все видела - и небо, и солнце, и маму, и себя в отражении. А потом глаза заволокло дымкой неизвестного цвета и все, что я могла видеть, лишь свет и тьму, чем менялся оттенок дымки. Я так и осталась в неведении красок и пейзажей, зато, в отличие от зрячих, познала за этот год все многообразие звуков, запахов, ощущений и вкусов. Впоследствии меня обошло и отделение расистов, так как я просто не понимала их вражды. Для меня все волки состоят из запахов и голосов, изредка из прикосновений, но не многообразия оттенков шкур. Мама в детстве пыталась объяснять мне что-то вроде "а небо голубое, а мама у тебя черная, а Десперата у мамы сизая с белыми-белыми глазками". Что такое "голубой" я представляла. И "зеленый", и "красный", и "желтый", но работать здесь могло только мое воображение и не больше.
Кстати, обо мне, раз уж я не могу доподлинно объяснить, кто я и какова, обратимся к тем глупым детским воспоминаниям.

Не переживайте, тошнота скоро пройдет, если уже подступила к горлу. Я действительно очень тощая по сравнению с другими. Сказывается недоедание в детстве и юности, которая, к слову, еще не пошла. Зато я выжила, пусть такая, и на здоровье не жалуюсь. На охоте мне делать нечего, если я могу банально врезаться в дерево и отстать или подвернуться под копыто оленя и помереть, хотя такой расклад даже устроил бы кого-то особо-голодного. Воин из меня, по всеобщему мнению, как охотник - никакой. Про дело лекаря я молчу. В общем, все пути карьерного роста для меня закрыты, как, в прочем, и личные отношения. Снова возвращаясь к детству, другие волчата меня недолюбливали. Обзывались и дрались, но это скорее из-за подражания взрослым и страха перед... перед чем? А видели ли вы когда-нибудь взгляд слепого? Эти мутные белые очи, смотрящие и на вас, и сквозь вас, и перед вами одновременно? Глаза, в которых танцуют души мертвых; такие же гипнотизирующие, как лунный диск в высоком черном небе? Этого они не любили больше всего. Как оказалось, в мире взрослых мало что меняется. Клеймо уродца нельзя стереть или содрать, как гнойник.
О характере моем в этом всем можно сказать довольно короткий и скучный рассказ. Сначала было отчаяние, потом одиночество и боль, а потом пришло смирение. Я приспособилась к тому, что мало кому нужна в этом обществе. Я научилась быть незаметной на фоне этого всего, просто жить где-то рядом со всеми, относясь ко всему, как к должному, и никого не пуская к себе настолько близко, насколько опасно это может быть. Но я не перечила старшим, никогда, лишь уклонялась куда-нибудь, стараясь никому не мешать. Кормилась объедками. Стая нужна мне для жизнедеятельности, но я стае не нужна. И, думаю, это устраивает почти всех. Что же, контраргументов у меня для них нет.
Думаю, в каком-то смысле для состайников стало нормальным видеть, как я на один лишь запах иду к костям добычи охотников, чтобы поглодать еще сырые кости, заглотить то, чем побрезговали даже другие не менее голодные. Волчатина определенно сытнее, но ее мне удалось попробовать всего один раз. Болотные за этот год привыкли, что я есть. Что на меня можно рыкнуть и я смешно дергаюсь в сторону, ударяюсь об дерево и, в панике, сжимаюсь в комок. Некоторым особо веселым нравится даже чутка подергать меня за холку или другую часть тела. Но это как повезет. Болотные не любят таких как я, их можно понять, хотя, судя по всему, мало кто из них пытается понять меня. Молодняк, к слову, вообще потешается над тем, кого хоружий поставит мне в пару на игрищах. Каждый обещает, что попытается растянуть удовольствие наблюдения, как он будет гонять меня, давить, трещать костьми. Потому что никто не любит уродцев, а слепых уродцев считают наиболее беспомощным.

Но пусть смеются и дальше. Я не злюсь. Они тоже не виноваты, что родились такими. И я не виновата, что мать предпочла оставить меня на этом свете, не смотря на то, что знала, что жизнь моя будет не лучше адских чертогов посмертия. А сейчас она и сама ушла за Гризель, не выдержала заботы о слепыше, перетрудилась. Я слышала от кого-то, что она чертовски глупо подвернулась под копыто оленю и ей расшило череп. Кажется, внутри меня тогда что-то упало в беспросветную тьму. И я еще не знала, что тогда это была последняя моя ниточка связи с миром, которой мне так недоставало из-за отсутствия зрения.
Осторожность моя после этого выросла в разы. Ходить я стала еще дальше от стаи, либо держаться близ кого-то, кому хватало сочувствия не трогать меня, но если требовалось. По большей части я бессмысленно слоняюсь по округе, пытаясь охотиться хоть на что-нибудь. Иногда мне удавалось поймать лягушку - съедобно, но подташнивает потом, зато никто не претендует. Иногда перекидываюсь парой слов с теми, кто хочет говорить и слушать.
В последнее время в мои ярки сны про несуществующую реальность (а может вполне существую нашу, только переработанную мозгом из запахов, звуков и ощущений в образы) стал приходить волк, которого я вижу из сна в сон. Он каждый раз ведет меня туда где кончается наша территория, как я помню. Каждый раз уходит, каждый раз я не могу его разглядеть. И мне не хватает духу, чтобы самой встать и пойти туда, куда он вроде бы меня ведет.

Итак, свод фактов в конце. Без всяких "может быть" и "возможно".
• Мать моя в итоге все равно погибла. Надорвалась на охоте, потеряла бдительность и погибла.
• Слепота моя мешает жить только окружающим со мной, но не мне с ними.
• С нетерпением жду игрищ, когда какой-нибудь гордый самчик наконец-то вырвет мне хребет или испустит последний удивленный вздох с моими клыками на его глотке.
• Прошел всего год моей жизни, а в ней так и не появилось смысла.
• Я сплю и вижу цветные сны - единственный вид реальности, который я вижу.

Отредактировано Десперата (2015-05-29 18:10:44)