Цея не помнит, как очутилась здесь. Давно она здесь, давно бродит по этой дремотной тьме, так и грозясь упасть в невидимую пропасть, что сливается со всей остальной чернотой? Она не знает. Никто не знает, ибо волчица одинока в своем сне.
Но… кто там, впереди, что сияет белой искрой среди этой кромешной и страшной тьмы?
Приободрившись, Цея пустилась в бег, совсем не чувствуя некомфортность и замедленность от сломанного и бесполезного хвоста. Да и сломанный ли он вообще здесь, в этой другой реальности? Сотенная к своему удивлению ощущала его движения, казалось бы, надолго забытые. Если и хвост здесь вернулся к своей жизни, значит и белоснежный волк, что приближался с каждым размашистым шагом, может спасти её.
И окружение вокруг преображалось: тьма медленно, но отступала, вырисовывая прообразы деревьев, камней и мягкого мха… Чем быстрее она приближалась к незнакомцу-спасителю, тем яснее становился лес… Вскоре Цея замедлила бег и увидела волчью спину с опущенным хвостом. Услышал ли он её приближение, её запах? Повернётся ли он к ней, если позвать этого белоснежного странника?
- Гайр?..
Но почему она позвала его именем своего бывшего мужа? Это было единственное, что смогли произнести непослушные губы. Но волчица не была уверена, что это он, Гайр. Нет, это не он… Или же всё же он?
Белоснежный повернулся. У волчицы замерло сердце, и застряли неясные слова комком в пересохшем горле. Голова незнакомца была полностью лишена кожи, стянутые красные мышцы оскалились в омерзительной полуулыбке, обнажая жёлтые и сломанные зубы, пустые глазницы впились в неё и словно глядели сквозь Цею. Она не хотела смотреть на это нечто, но что-то заставляло сотенную глядеть прямо в темноту этих жутких глазниц, словно заворожённая.
- Огонь… Огонь… - процедил хриплым голосом волк, приближаясь к ней.
Цея не заметила, как задрожала и оступилась на пару шагов. Что-то начинало больно жечь её хвост, а затем и всю заднюю часть тела…
Оглянувшись назад, волчица с ужасом глядела, как огонь начинал поглощать её, поднимаясь всё выше. Она не чувствовала боли, лишь страх и ужас пожирал её, парализуя на месте. Совсем близко, около уха волк шептал, растекаясь слюной:
- Огонь… Огонь… Огонь…
Но что это? Лес начинал таять во тьме, огонь потухал, но боль возвращалась, а белоснежный с безкожной головой всё тише шептал… Резкая боль в боку и мгновенное рассеивание дремоты заставило вернуть в реальность волчицу. Она не сразу поняла, что сон закончился и что находится не рядом с Гайром. Да и с Гайром они не так давно разошлись.. Дрожа, сотенная неуверенно села, пытаясь вглядеться в того, кто потревожил её сон, но, в то же время и спас из него Цею.
- Долго я скулила и мешала тебе спать? - щурясь, и не совсем ещё придя в себя, волчица внимательно уставилась в тёмную морду волка. Как же его зовут?... В Болотных не так много чёрных волков… Ригхнаг? Ри…хаут? Рихтау? Да, Рихтау…

Отредактировано Цея (2014-06-19 20:22:39)

Во взгляде Рихтау промелькнуло лёгкое недовольство, которое вскоре сменилось пониманием. Волчицу неожиданно начало трясти и она попыталась успокоить дрожь, когда тёмношкурый, нахмуренно смотря на неё, сел напротив и с любопытством всматривалась в морду Цеи. Он, подобно сове, что наклонила голову и наблюдает за кем-то, кажется, пытался вспомнить, где же Рихтау видел свою собеседницу. И скорее всего, вспомнил.
- Не переживай, просто приснился не самый приятный сон, с кем не бывает. – постаралась ответить Цея как можно более беспечным и нетревожным тоном.
Через миг волк встал и сел поближе к ней, готовый оказать своей собеседнице любую помощь. Слегка улыбнувшись, сотенная благодарно кивнула Рихтау и прижалась к нему, пытаясь согреться и унять лихорадку. Положив голову на лапы, она устало вздохнула и тихо проговорила:
- Почему ты здесь? Почему не последовал за расистами? – чуть подумав, сотенная добавила. - Тем более ты явно не доволен некоторыми вышестоящими волками.
Было б мило поворковать на счет снов и их значений, но Цею это вовсе не интересовало. Намного было ей любопытна та причина, по которой этот волк здесь, в Болотных. Навряд ли он захочет так откровенно с ней разговаривать и раскроет сразу все карты перед ней. Раньше они обменивались равнодушным приветствием и не особо контактировали, а тут, когда она его разбудила, Рихтау должен сразу ей так и всё и рассказать? Хм… Наивная волчица. Но попытаться как-то можно.
Цея сама не любила кому-то изливать душу, но самой ей частенько как раз и откровенничали. Она редко подавала повод, но что-то в ней притягивало её собеседников говорить начистоту. Сотенная любила выслушивать их, терпеливо и понимающе кивала головой, иногда что-то мотала себе на ус. Порой волки сами не замечали, как болтали что-то лишнее, что порой было только на руку самой рыжей волчице. Кто знает, когда пригодятся чьи-то чужие секреты, когда тебя считают практически идеальным слушателем? И она ценила эту возможность.
Чуть поодаль спало ещё два волка, глубоко погрузившихся в сон. Они мирно посапывали в такт завывания ветра, что недовольно раздувал щёки и гневался на что-то, понятное лишь ему. От него Цее стало ещё неуютней и она поёжилась, вглядываясь в красивое небо, быстро темнеющее и приобретающее очертания лёгкой дымки. Болотистая местность теряла свой страшный и грозный вид, погружаясь в загадочный поздний вечер.

Отредактировано Цея (2014-06-19 23:02:51)

Тревожное карканье ворон резко нарушило тишину. Белая шкурка, мелькавшая сквозь редкие кусты, сразу же прильнула к земле, еще больше испачкав светлое брюхо. Невольно закрадывалась  мысль о том, что птицы, будто уловив психическое состояние волчицы, начали издеваться над ней. Хешл злобно зыркнула на пернатых тварей, а они будто назло стали еще громче и чаще каркать. Но ничего, ее так легко не напугать… ведь так? Самка тешила себя идей о том, что ей ничего не грозит, и на глупых птиц не стоит обращать внимания. Это же просто лес, самый обычный лес, в котором она была около часа назад. Но час ли прошел на самом деле? С тех пор, как волчица решила пойти проветриться вдали от состайников, она потеряла счет времени.
Хм, а вот это сломанное дерево Хешл явно видит не в первый раз за эту прогулку. Неужто она бродит кругами? «Что за чушь.» Пусть эта часть леса ей и не была знакома, но молодая хищница проговаривала, как мантру, что она не заблудилась. Но чем дольше она занималась самообманом, тем сильнее и увереннее начинало давить подсознание, которое говорило… хотя нет, оно уже кричало: «ДУРА, ТЫ ПОТЕРЯЛАСЬ!»
Хешл растерянно приземлилась на пятую точку, она хотела привести мысли в порядок и просто успокоиться. Опустив морду вниз, волчица заметила свежие волчьи следы. Теперь ей стало совсем дурно, но верное обоняние ей подсказало, что это ее собственные отпечатки лап. Это было очередным доказательством в пользу того, что она здесь уже была, и ее пресловутая мантра не заимела успеха. 
Земля под лапами Хешл была склизкой и влажной, и поэтому обессиленные лапы волчицы разъехались, смачно опустив свою хозяйку в грязь. Темная жидкая земля быстро прилипла к белому меху, напоминая кляксы на чистом листе, но Хешл сейчас явно было не до своего внешнего вида. Куда более ее волновал тот факт, что небо уже почернело, а сама она черт знает где. Ее светлая тушка выделялась на фоне темного леса, сейчас она была легкой мишенью, к примеру, для медведя, у которого бурлят гормоны, а Хешл была не настолько глупа (хотя ощущение складывается иное), чтобы этого не понимать.
Воспаленный мозг прекрасно осознавал опасность, но мыслить рационально он не мог. Все так же продолжая лежать в грязной луже, Хешл молила богов о том, что это просто страшный сон, и что через мгновение она проснется на любимой лежанке. Но мгновение подозрительно затянулось, однако наступившую тишину опять нарушила треклятая ворона. В этот раз ее голос напоминал смех… да, она смеялась над глупой волчицей, не уследившей за дорогой. К горлу Хешл начал подкатывать ком, если бы она могла рыдать, то она, наверное, сейчас расплакалась бы, как малое дитя. Но за неимением такой функции в ее организме, она снова озлобленно посмотрела на птицу и взвизгнула: «Заткнись!» Осознав все тупость своего поступка, самка быстро поднялась на ноги и стала стремительно удаляться, надеясь, не вернуться снова на это же место. Сама того не заметив, Хешл перешла на бег, а склизкая земля все время норовила резко уйти из-под ног. Собственно, так и случилось – хищница поскользнулась и не эстетично приземлилась на бок.
Ребра быстро вздымались, эта нервотрепка выкачала все силы из тела молодой волчицы. Но следующее, что произошло, окончательно довело Хешл до истерики. Она приземлилась рядом с волчьей меткой, и это явно не был запах ее состайника. Почему она раньше не почуяла запах другой стаи? Видимо, она была настолько озабочена самовнушением, что растеряла всякое внимание.
Поднявшись на трясущихся лапах, Хешл была готова вновь предпринять попытку, как можно быстрее покинуть чужую территорию, пока ее не заметили, но, кажется, она опоздала…

Если шелест листьев можно было бы приписать шаловливому порыву ветра, то насыщенный аромат, который защекотал ноздри, было бы трудно отнести к какому-либо природному явлению. От осознания этого лапы будто налились свинцом, и не возможно было сделать хотя бы шаг от нарастающей угрозы. Это было, как страшный сон, когда ты пытаешься убежать от опасности, но бежишь все медленнее и медленнее пока не обнаружишь, что просто стоишь на месте. Только сейчас было намного хуже, не было даже намека на то, чтобы просто сдвинуть с места. Видимо, ночные ужастики дают хоть какой-то шанс скрыться от напасти, в отличие от реальности.
И снова Хешл попробовала обмануть саму себя, пытаясь все свалить на слишком живое воображение. Так обычно она поступала в детстве, когда ее пугала темнота норы, в которой ей приходилось ночевать. Но в беспечные годы детства этот трюк ей удавался, а особенно, когда было достаточно просто посмотреть в темную сторону, чтобы понять, что там действительно никого нет. Однако сейчас волчица не решалась посмотреть в сторону страха, потому что здравый смысл говорил ей, что это уже далеко не выдумки разума.
- …позвольте представиться, имя мне Ганнибал, а вас как мать прозвала? – раздалось на общем фоне лесных звуков.
Продолжая стоять неподвижно, Хешл повернула голову в бок, чтобы, наконец, посмотреть в сторону того, кого она сейчас так боялась.
Хвост прилип к брюху, ноги временами пробивала дрожь от напряжения. Уши склонились к голове, а губы стали подергиваться еле заметно обнажая клыки. Собиралась ли она обороняться? Вряд ли, скорее подалась животному инстинкту, а судя по тому, как складка у носа и зубы исчезли, то волчица быстро опомнилась и не совершила очередную ошибку.
По правде говоря, Хешл немного опешила, ей было непривычно наблюдать такую реакцию. Даже ее стая, будучи одной (и единственной) из самых гуманных в этих землях, была куда более агрессивной с чужаками. Но сказать, что ее это хоть как-то успокаивало – невозможно. Наоборот, спокойное поведение владельца этих земель настораживало и пугало еще больше.
А тем временем незнакомец продолжал говорить. Складывалось такое чувство, будто он ее отчитывает, да и Хешл вела себя, как провинившийся юнец. Наверное, стоило начать говорить в ответ, потому что ее затяжное молчание могло быть расценена, как скрытая агрессия… или как вариант, что она родилась с каким-нибудь умственным отклонением.
– Я… я, – в горле внезапно наступила засуха, а голос пропал, – я - Хешл, – уже громче проговорила волчица, но ее тон, как можно догадаться, не был уверенным ни разу.
Потупив взгляд в землю, к панике добавилось еще такое чувство, как неловкость. Это было немного неожиданно, но Хешл реально стало неудобно из-за своего поведения. Она всерьез подумала о том, что хоть над ней нависла угроза, но она ведет себя глуповато. Однако это состояние продлилось недолго, возможно, секунду или две, но нарастающее волнение снова вытеснило любые другие чувства. Этот волк будто играл с ней перед тем, как вцепиться ей в глотку. Но что же ей делать в столь нестандартной ситуации, чтобы выжить? Может начать тоже играть в эту странную игру? Но разве это, возможно, будучи практически в истерике, а Хешл в силу своей побитой воли была не способна быстро успокоиться.
– Простите, я… забылась, заплутала. Я не хотела нарушать границы, – оправдание - единственное на что была способна Хешл в данный момент. Возможно, это была не самая лучшая тактика, но это единственное на что была способна волчица сейчас относительно разумное.
Мышцы снова напряглись, но в этот раз она была готова сорваться с места, если ей, конечно, позволит хозяин земель. Или он пожелает дальше играть в эту странную словесную игру?